Кремль подтверждает стамбульские переговоры, а ЕС запускает 17-й пакет санкций

14 мая Кремль официально подтвердил, что запланированные мирные переговоры между Россией и Украиной в Стамбуле на 15 мая «по-прежнему запланированы», отказавшись при этом раскрывать состав делегации (Reuters). 

Тем временем Европейский союз утвердил свой 17-й пакет санкций против Москвы, вступающий в силу 20 мая и нацеленный в первую очередь на «теневой флот» из 200 нефтетанкерных судов и цепочки обхода эмбарго (RFE/RL). Удар по ключевым логистическим схемам и угроза новых заморозок активов создают серьёзный стимул для Кремля принять участие в переговорах – даже несмотря на внутренние разногласия в ЕС и неопределённость с прибытием лидеров в Стамбул.

В этом материале мы проследим предысторию стамбульских переговоров, оценим роль США и Трампа, рассмотрим европейский фактор санкций и проанализируем, как «перекрёстный огонь» между Брюсселем и Москвой влияет на позицию Сербии. Далее — возможные сценарии развития событий на саммите 15–16 мая.

Предыстория переговоров

В последний раз прямые мирные переговоры между Россией и Украиной проходили в марте 2022 года. Сначала стороны встретились в Беларуси 28 февраля, затем перешли к видеоконференциям, а 29 марта 2022 года переговоры состоялись лично в Стамбуле на территории султанского дворца (What happened the last time Russia and Ukraine held peace talks?). Турецкий министр иностранных дел Мевлют Чавушоглу позже охарактеризовал эти встречи как «самый значительный прогресс» с начала войны.

В основе стамбульского раунда 2022 года лежал так называемый «Истанбулский коммюнике» — проект соглашения, по которому Украина обязывалась придерживаться статуса постоянного нейтралитета, отказаться от членства в НАТО и ядерного оружия, а взамен получила бы международные гарантии безопасности от пяти постоянных членов Совбеза ООН и ЕС. Украина также могла рассчитывать на перспективу вступления в Евросоюз. 

Главными разногласиями стали формулировки гарантий, статус русского языка и требование Москвы отменить «денацификационные» законы Украины.

Однако к середине апреля 2022 года переговоры зашли в тупик, когда украинские войска одержали ряд тактических побед и стали доступнее фактамы российских военных преступлений. Документ фактически не был ратифицирован, и Киев официально заявил, что не достигнут консенсус по ключевым пунктам. Сейчас же Кремль обращается к этому проекту 2022 года как к «основе для новых переговоров», предлагая США и Украине вернуться к «драфту Истанбул».

Роль США и заявления Трампа

Президент США Дональд Трамп в среду заявил, что остаётся открытым для участия в стамбульских переговорах при условии личного присутствия Владимира Путина. «Мне хотелось бы там быть… Я не знаю, приедет ли он [Путин], если меня там не будет. Мы узнаем», — отметил Трамп на борту Air Force One, направляясь в Катар (Reuters).

Он также подчеркнул, что готов принять участие, «если это поможет спасти жизни», и рассмотрит участие в формате «лидер–лидер», придав саммиту дополнительный политический вес.

Между тем госсекретарь США Марко Рубио и старшие спецпосланники Стив Уиткофф и Кит Келлог уже выдвинулись в Стамбул для подготовки встречи независимо от окончательного решения Трампа, обеспечив американское присутствие на переговорах даже без участия бывшего президента.

Президент Украины Владимир Зеленский поставил условием своего участия личное присутствие Путина, заявив, что «принятие решения об остановке войны… может только Путин» (Reuters).

Европейский фактор

Французский президент Эмманюэль Макрон подтвердил, что Париж будет настаивать на дополнительных санкциях против России, если Кремль отвергнет предложение о 30-дневном прекращении огня. По его словам, речь идёт о расширении ограничений на финансовый и энергетический сектора, в частности: запрете на импорт российского угля и нефти через третьи страны и заморозке активов ключевых банковских структур (Reuters).

Канцлер Германии Фридрих Мерц в бундестаге заявил, что «единство Запада — ключ к успеху» и призвал всех членов ЕС поддержать пакет из «секторальных санкций», включающего ограничения на экспорт технологий для газовой и ядерной отраслей России (Reuters). Он также отметил, что пакет уступает по масштабу предыдущим мерам, но «удар по теневому флоту» даст ощутимый экономический эффект.

Несмотря на согласие большинства, ряд государств-членов (в частности, Венгрия и Словакия) выразили сомнения в необходимости ужесточения санкций на фоне роста цен на энергоносители в Европе. Дипломаты отмечают, что без единого фронта и координации с США любые угрозы «новыми санкциями» рискуют остаться декларациями (Politico Europe).

Тем не менее утверждённый 17-й пакет, вступающий в силу 20 мая, сочетает чёткий «удар по теневому флоту» — блокировку около 200 нефтетанкерных судов и цепочек обхода эмбарго — с целенаправленным давлением на энергетические компании и банки. Это создаёт дополнительный рычаг давления на Кремль и повышает шансы на участие России в стамбульских переговорах, поскольку дальнейшее затягивание процесса грозит серьёзными сбоями в доходах от экспорта углеводородов.

Геополитический контекст для Сербии

Белград оказался в «перекрёстном огне» между Брюсселем и Москвой. В 17-м пакете санкций ЕС, вступающем в силу 20 мая, прямо упомянуты сербские компании, подозреваемые в поставках ресурсов для нужд российской армии (RFE/RL).

Официальная позиция сербских властей остаётся выжидательной — Белград пока не делал публичных заявлений ни о поддержке, ни об осуждении стамбульских переговоров. В последнем выпуске «Monday Briefing from the Balkans» от 5 мая Balkan Insight эта тема вовсе не упоминалась, что указывает на низкий приоритет вопроса для местных СМИ (Balkan Insight).

Аналитики отмечают, что Сербия балансирует между стремлением к евроинтеграции и традиционными политическими и энергетическими связями с Москвой. С одной стороны, участие в «теневом флоту» обходных схем обхода санкций могло бы стоить Белграду доступа к инвестициям и кредитам ЕС, риск которых усилился после заморозки активов ряда сербских компаний. С другой — резкий отход от Москвы мог бы привести к охлаждению отношений с ключевым партнёром в вопросах безопасности и энергообеспечения.

В результате Сербия сегодня вынуждена сохранять нейтралитет: ни открыто не поддерживать, ни прямо не осуждать российско-украинские переговоры в Турции, надеясь не потерять ни европейские рынки, ни российские каналы снабжения.

Возможные сценарии развития событий

1. Участие Путина без Трампа → дипломатический выигрыш Кремля

Если Владимир Путин приедет в Стамбул, а Дональд Трамп в итоге пропустит саммит, Россия сможет заявить о собственном лидерстве в мирном процессе. Это позволит Москве диктовать условия дальнейших переговоров, а США и ЕС будут вынуждены идти на уступки, чтобы не утратить контроль над форматом переговоров.

2. Формат «лидер–лидер»: Трамп и Путин вместе

Совместное участие Трампа и Путина под флагом «лидер–лидер» создаст сильный политический сигнал и повысит шансы на достижение хотя бы частичного соглашения о 30-дневном прекращении огня. Любой срыв договорённостей в этом формате обернётся беспрецедентными санкциями против России и политическими потерями для США.

3. Отказ обеих сторон → усиление давления санкциями

Если переговоры не состоятся из-за отказа одной из сторон, уже с 20 мая заработает 17-й пакет санкций ЕС с блокировкой «теневого флота» и новыми ограничениями для энергетических и банковских структур. Параллельно США могут ввести дополнительные меры, включая запрет на импорт российской нефти и технологическое эмбарго.

4. «Сербский вопрос» остаётся в тени

Независимо от исхода стамбульской встречи, Сербия сохранит выжидательную позицию: усилие по «теневому флоту» ослабит сербские обходные схемы, но Белград всё же рискует потерять доверие как у ЕС, так и у Москвы. При этом отсутствие чёткой публичной позиции оставляет Сербию без рычагов влияния на дальнейший ход переговоров.

5. Неожиданный поворот: перенос саммита

Из-за внутреннего давления в ЕС (против санкций отказываются Венгрия и Словакия) или непредсказуемости политического графика Путина и Трампа встречу могут перенести на более поздний срок. В таком случае все стороны получат дополнительное время для «прицельной» подготовки и согласования формата — но рискуют столкнуться с ещё более жёсткими рамками санкционного давления и растущей усталостью мирового сообщества от затянувшегося конфликта.