Переговоры без иллюзий

2 июня 2025 года в Чыраганском дворце на берегу Босфора прошёл второй раунд прямых переговоров между Россией и Украиной. Несмотря на торжественную обстановку и надежды на прогресс, встреча завершилась без значительных результатов, продолжаясь чуть более часа.

Министр иностранных дел Турции Хакан Фидан выразил надежду на достижение конкретных результатов, подчеркнув важность участия США в мирном процессе. Однако, как отмечает The Guardian, переговоры завершились без ощутимых прорывов, а стороны остались далеко друг от друга в своих требованиях.

Украинский план: мир в четыре этапа и одно табу

Ставки Украины на переговорах в Стамбуле были сформулированы чётко: прекращение огня, обмен пленными, возвращение депортированных детей и запуск переговоров по статусу оккупированных территорий — всё это изложено в виде формализованной «дорожной карты». По данным Kyiv Independent, украинская делегация передала российской стороне конкретный пакет предложений, в том числе:

• Полный режим прекращения огня сроком на 30 дней;

• Обмен всех пленных по формуле «всех на всех»;

• Возвращение всех вывезенных в Россию детей;

• Освобождение всех удерживаемых гражданских лиц.

Первый этап, по замыслу Киева, должен стать гуманитарной передышкой и быть реализован под контролем международных организаций — МАГАТЭ, ОБСЕ, Международного комитета Красного Креста.

Следующий шаг — постоянная наблюдательная миссия. Украина предлагает зафиксировать на месте все нарушения, формировать единый трек последствий и — в случае успеха — открыть переговоры по судьбе временно оккупированных территорий. 

Но только после деэскалации и при наличии международных гарантий безопасности.

Особый пункт — личная встреча между Зеленским и Путиным. Это, по мысли украинской делегации, должно быть не жестом вежливости, а моментом подписи ключевых обязательств. Как подчёркивает The Guardian, Киев настаивает, чтобы всё было оформлено не на уровне протокольных соглашений, а публично и с участием гарантов .

И наконец, табу, которое Киев не готов нарушать: Украина не отказывается от интеграции в НАТО и ЕС. Вместо этого она предлагает временную схему гарантированной безопасности со стороны Франции, Германии, Турции и США — конструкцию, действующую до момента полноценного вступления в альянсы.

Собеседник (задумчиво, разглядывая карту):

— Дорожная карта? Звучит как GPS для мира. Но проблема в том, что у второго водителя — другая модель навигатора. И он едет навстречу.

Российская позиция: признание итогов войны — как стартовое условие

Если украинская делегация прибыла в Стамбул с планом последовательной деэскалации, то российская — с перечнем условий, которые, по сути, закрепляют итоги военной экспансии. Как сообщает The Guardian, Москва потребовала от Киева официального признания суверенитета России над четырьмя оккупированными регионами — Донецкой, Луганской, Запорожской и Херсонской областями .

Вторым пунктом стала старая, но неизменно повторяемая формула: нейтралитет Украины. Москва настаивает, чтобы Киев юридически и официально отказался от вступления в НАТО, — требование, которое в 2022 году стало одним из поводов для начала вторжения, и теперь оформляется как якобы «базовая гарантия безопасности».

При этом, по сведениям Reuters, Россия не признаёт предложенные Киевом международные схемы временных гарантий безопасности, называя их «юридически расплывчатыми» и «необязывающими».

Отдельный акцент — санкции. По данным Associated Press, российская сторона потребовала поэтапного снятия ограничений в финансовом и энергетическом секторах, якобы «в обмен на нормализацию отношений». Однако никаких конкретных условий или графика «нормализации» Москва не представила. Фактически, санкции рассматриваются Кремлём как отдельный переговорный ресурс, вне рамок темы безопасности или прав человека.

И наконец — неопределённое, но тревожное требование: демилитаризация приграничных украинских территорий. Российские представители называют это «необходимой мерой для исключения угроз обстрелов и провокаций», но Reuters подчёркивает, что не ясно, кто будет контролировать такие зоны, каковы будут их границы и распространяется ли требование на российскую сторону .

Перед бурей — удар: как война говорила громче слов

На фоне дипломатических деклараций, язык войны не просто не умолкал — он усилился. За двое суток до начала встречи в Стамбуле украинская армия провела, по оценке The Washington Post, одну из самых дерзких и глубоких операций с начала войны. Целью ударов стали военные аэродромы в Саратовской и Краснодарской областях России — в сотнях километров от границы. Именно оттуда, как утверждает Киев, регулярно стартуют бомбардировки украинских городов.

По данным западных военных источников, операция под кодовым названием «Паутина» привела к повреждению не менее 40 единиц техники, включая тяжёлые ракетоносцы Ту-95. Al Jazeera называет это событие «самой глубокой атакой по территории России», подчёркивая, что оно произошло в преддверии переговоров — почти синхронно с их подготовкой.

Украинская сторона настаивает, что речь шла не о провокации, а о «превентивной деэскалации угроз». Смысл прост: если ракеты запускаются с этих аэродромов — они становятся законной целью, даже в разгар переговоров.

Москва, в свою очередь, ответила через несколько часов. Утром 2 июня, уже после объявления встречи в Стамбуле, российские войска нанесли массированные удары по Сумской, Харьковской и Запорожской областям. The Guardian сообщает о разрушениях жилых домов, объектов энергетики и ранениях среди гражданского населения.

Параллельно усилилась и радиоэлектронная война. Особенно в районах Николаева и Крыма фиксировалось резкое усиление систем РЭБ — по оценке Reuters, Россия может готовиться к новой фазе наземной активности, либо использовать это как форму демонстрации возможностей.

Собеседник (разглядывая карту):

— Интересно, как назвать такую симфонию: «Прелюдия к тишине» или «Соната для дронов и дипломатии»?

Автор (жестко):

— Скорее, марш в унисон, где каждый удар — это нота в партитуре запланированной взаимной глухоты.

Международная реакция: скепсис без альтернатив

В мире к стамбульскому раунду отнеслись, в лучшем случае, с вежливым скепсисом. Большинство западных столиц не спешили ни с поддержкой, ни с критикой. Возможно, потому что ожиданий не было изначально.

The Guardian приводит слова представителя Еврокомиссии: «Переговоры — это позитивный шаг сам по себе. Но мы не видим пока признаков реального сближения позиций».

Соединённые Штаты, по данным Reuters, сохранили дистанцию. Госдепартамент заявил, что поддержит любой «настоящий дипломатический процесс», но добавил, что уступки не должны «подрывать территориальную целостность Украины». Президент Трамп переговоры вообще не прокомментировал, ограничившись повторением формулы: «Я не позволю заморозить войну ради иллюзий»

.

НАТО выбрало путь тишины. Однако, по информации The Washington Post, в Брюсселе внимательно отслеживают предложения Киева, особенно — в части временных гарантий безопасности и участия стран G7.

Турция, несмотря на статус хозяйки переговоров, не стала активным медиатором. Как подчёркивает Al Jazeera, Анкара ограничилась ролью технического модератора, а МИД Турции лишь отметил, что встреча «не закончилась негативно».

Два часа переговоров — и ещё один месяц на размышление

По информации The Guardian, когда Владимир Мединский вышел к прессе, его слова прозвучали как привычная формула «скромной деэскалации»: «Мы предложили конкретное перемирие на два-три дня на отдельных участках фронта, чтобы командиры могли собрать тела погибших».

Украина отказалась от такого формата. Министр обороны и глава делегации Рустем Умеров подчеркнул: «Мы настаиваем на полном и безусловном прекращении убийств — в воздухе, на море и на суше — минимум на 30 дней».

Вместо соглашений — гуманитарные подвижки: второй обмен пленными, на этот раз с акцентом на тяжелораненых и молодых людей. Украина, по словам Умерова, готова передать России тела 6 000 погибших, а также вручила список детей, вывезенных в РФ. «Если Москва действительно хочет мира, возвращение хотя бы половины этих детей будет знаком серьёзности», — заявил он.

Замглавы МИД Украины Сергей Кыслыця отдельно подчеркнул, что российская делегация представила свои предложения только во время самой встречи. «Мы не могли на них отреагировать — у нас не было времени. Но всё же смогли построить разговор так, чтобы добиться ощутимого гуманитарного результата».

В завершение встречи Украина предложила провести следующий раунд переговоров в период с 20 по 30 июня, а также — организовать личную встречу Зеленского и Путина. Однако, как известно, Путин ранее проигнорировал приглашение на майскую встречу в Стамбуле. Делегацию вновь возглавил Мединский.

Тем временем, в Вильнюсе президент Зеленский выступил на саммите «Бухарестской девятки» (B9), где напрямую обратился к союзникам НАТО: «Путин не должен решать, кто может вступать в Альянс, иначе его аппетит к войне будет только расти».

Он подчеркнул, что санкции — необходимы, особенно в нефтяном секторе, и что мир невозможен без возвращения всех пленных и депортированных. «Ключ к миру ясен: агрессор не должен получить награды за войну». Об этом сообщило BBC.

В опубликованной Вашим покорным слугой ранее статье под заголовком «Дипломатический фарс: стамбульские переговоры зашли в тупик» я обращал внимание на ритуальный характер прежних встреч. Ключевым мотивом материала был скепсис: дипломатия, по мнению Киева и Москвы, служила скорее продолжением конфликта — только другими средствами.

В тексте подчёркивалось, что переговоры весны 2022–2023 годов так и не вышли за рамки обмена пленными и технических консультаций. Ни один из крупных политических вопросов — статус территорий, гарантии безопасности, контроль над ядерной инфраструктурой — не получил сколь-либо внятного решения. На этом фоне стамбульский трек, при всей его театральной обстановке, выглядел попыткой купить время: для перегруппировки, внутренней легитимации, внешней демонстрации переговорной активности.

Особое внимание уделялось и посреднической роли Турции. Тогдашние оценки сводились к сомнению в её способности влиять на содержание диалога. При отсутствии международных гарантий, инструмента верификации соглашений и политической воли сторон, посредник оставался, по сути, поставщиком стульев и кофе для камер.

Сегодняшний раунд, несмотря на тот же фон и почти те же фигуры, впервые предложил карту, а не только лозунги. Но путь по ней всё ещё ведёт сквозь минное поле — и не факт, что обе стороны читают её одинаково.