Первыми в списке

3 июля 2025 года Россия стала первой страной в мире, официально признавшей правительство Талибана в Афганистане. На фоне молчаливой сдержанности других государств, Москва приняла верительные грамоты от посла, назначенного новым исламским режимом в Кабуле. Этот шаг стал не только символическим, но и юридическим признанием власти, которая до сих пор оставалась за пределами дипломатической легитимности.

Китай незамедлительно отреагировал, приветствуя решение России и заявив о необходимости «интеграции Афганистана в международное сообщество» (Barron’s). Таким образом, Москва запустила потенциальную цепную реакцию, последствия которой могут изменить баланс сил в регионе.

Китайский интерес к признанию Афганистана продиктован не только геополитическим расчётом, но и экономическим прагматизмом. В частности, Китай стремится обеспечить себе доступ к афганским запасам лития — стратегического металла, необходимого для производства аккумуляторов. По данным The Diplomat, разведанные месторождения лития в Афганистане оцениваются в десятки миллиардов долларов, и уже в 2023 году китайские компании начали переговоры с талибами о концессиях на добычу. Потенциальное включение Афганистана в экономические инициативы типа Belt and Road может сделать Китай первым крупным инвестором в стране после ухода Запада.

Кто такие Талибан: от религиозных школ до Исламского Эмирата

Талибан — это исламское фундаменталистское движение, возникшее в середине 1990-х годов после вывода советских войск из Афганистана. Название «Taliban» на пушту означает «ученики» — большинство его первых участников были студентами исламских школ (мадрас) в Пакистане и Афганистане (Britannica).

Движение выросло в религиозных школах Кандахара, получая значительную поддержку от Пакистана и Саудовской Аравии, особенно в контексте антисоветской борьбы 1980-х годов (Wikipedia).

В 1996 году Талибан захватил Кабул и провозгласил создание Исламского Эмирата Афганистан, положив конец существованию прежнего светского правительства. Режим сразу установил суровые порядки: запрет на образование и трудоустройство для женщин, публичные казни и разрушение культурного наследия, включая статуи Будды в Бамиане (DNI.gov).

После терактов 11 сентября 2001 года режим был свергнут США и их союзниками. Талибан ушёл в подполье, начав двадцатилетнюю партизанскую войну против коалиционных сил и афганского правительства. Однако в августе 2021 года, сразу после вывода западных войск, движение вновь захватило власть и восстановило прежнее название государства (CFR).

2021–2025: новая власть, старые методы

С момента возвращения к власти в 2021 году Талибан вновь ввёл жёсткие ограничения: женщины были лишены права учиться, работать и свободно передвигаться. Школы для девочек были закрыты, большинство женщин было исключено из публичной жизни. Репрессии усилились в отношении меньшинств, активистов и журналистов (UN News).

ООН в своих отчётах последовательно фиксировала ухудшение гуманитарной ситуации в Афганистане, систематические нарушения прав человека и рост нищеты. Несмотря на это, до июля 2025 года ни одна страна в мире официально не признавала правительство Талибана, хотя некоторые, включая Китай, ОАЭ и Узбекистан, вели ограниченные дипломатические отношения, назначая послов в Кабул (Reuters).

Почему Россия признала Талибан

По данным Financial Times и DW, решение Москвы стало кульминацией постепенного сближения с новым режимом в Кабуле. Уже весной 2025 года российская сторона начала активные консультации, публично заявляя о готовности помочь Талибану в борьбе с региональным филиалом ИГИЛ — «Исламским государством в Хорасане» (Reuters).

В июне Россия официально приняла посла, назначенного талибами. Однако именно акт принятия верительных грамот 3 июля 2025 года стал юридическим признанием — де-юре, а не только де-факто.

Решение объясняется несколькими факторами:

• Геополитический сигнал Западу: Россия продолжает курс на подрыв западных позиций в международных институтах, особенно после изоляции на фоне войны в Украине.

• Региональная стабильность: Власти России опасаются, что хаос в Афганистане может перекинуться на бывшие советские республики Центральной Азии, и считают Талибан «единственной реальной властью» в стране.

• Прагматическая дипломатия: Москва, как и ранее в случае с Сирией, делает ставку на режим, с которым вынужденно сотрудничают даже те, кто не признаёт его официально.

Как отреагировали другие страны

Реакция международного сообщества оказалась неоднозначной.

Китай, один из немногих крупных игроков, поддержал решение России, назвав его «разумным шагом к стабилизации Афганистана» и отметив необходимость «вовлечения Афганистана в международное сотрудничество» (Barron’s).

Узбекистан и ОАЭ, хотя и назначили послов в Кабул, до сих пор не сделали официальных заявлений о признании. Их дипломатия остаётся на уровне ограниченного взаимодействия, основанного на безопасности и торговле, но без юридической легитимизации нового режима.

Страны Запада, включая США, Великобританию, Францию и Германию, сохраняют дипломатическую изоляцию Талибана. Представители этих государств регулярно участвуют в гуманитарных переговорах, но не признают легитимность Исламского Эмирата.

Что говорит ООН, OHCHR и медиа

Систематические доклады ООН с 2021 года фиксируют тяжёлую ситуацию в стране. В 2025 году организация напрямую заявила, что женщины и девочки в Афганистане подвергаются институционализированной дискриминации, нарушающей международное гуманитарное право (UN News).

Среди зафиксированных нарушений:

•  Год 2024: более 23,7 млн человек нуждались в срочной гуманитарной помощи, из которых 12,4 млн — находились под угрозой голода. Женщины и девочки пострадали наиболее сильно, из‑за запрета на образование и работу (OHCHR).

• Введение жесткого закона о «добродетели и пороке», запрещающего женщинам путешествовать или пользоваться транспортом без мужского опекуна; многих арестовывали за непокрытое лицо или нарушение дресс-кода, подвергая физическому насилию и угрозам (HRW).

• Специальный докладчик ООН Ричард Беннет назвал ситуацию «институционализированной дискриминацией, сегрегацией и унижением человеческого достоинства».

По данным UNAMA, миссии ООН в Афганистане, за последний полугодовой период 2022–2023:

— 274 мужчины, 58 женщины и 2 мальчика были публично подвергнуты порке за нарушения: прелюбодеяние, побег, кражу, гомосексуальность, употребление алкоголя, подделку документов и наркотики; наказания — от 30 до 100 ударов плетью (CBS News / UNAMA).

— Жительниц женских СМИ увольняют, журналистов арестовывают, независимые СМИ закрываются, сообщается о пытках, сексуальном насилии и постоянном преследовании активистов и правозащитников.

• Во временном промежутке с августа 2021 по май 2023 года 175 смертных приговоров и 37 казней через биение камнями были вынесены судами режима талибов; женщины чаще всего приговаривались к биению камнями за прелюбодеяние (OHCHR).

• В апреле 2025 года были произведены публичные казни четырёх мужчин через расстрел на стадионах — это самый крупный однодневный случай казней с 2021 года. Руководительство Талибана оправдало это исламскими предписаниями (RFE/RL).

• Более 300 случаев феминицида зафиксировано с августа 2021 до середины 2024, из которых более половины якобы совершены представителями Талибана; также документировано 840 случаев гендерного насилия (изнасилования, браков по принуждению, сексуального рабства) (The Guardian).

Несмотря на это, ООН продолжает работу в стране через свои гуманитарные агентства. Ни один орган организации пока не признаёт легитимность Исламского Эмирата.

Итог: что означает это признание

Россия открыла новую главу в отношениях с Талибаном, став первой страной, официально легитимизировавшей его власть. Этот шаг может иметь ряд последствий:

• Международная легитимизация: после России, другие страны могут последовать её примеру, особенно в регионе.

• Укрепление влияния России в Центральной Азии: признание Талибана может усилить позиции Москвы в переговорах по безопасности.

• Окончательная поляризация международного порядка: признание Талибана — это ещё один элемент геополитического раскола между западными демократиями и альянсами государств, отказывающихся от универсализма прав человека.

Следующим шагом может стать размытие санкционного режима в отношении Талибана под предлогом «прагматического взаимодействия». Если за Москвой последуют Пекин, Анкара или Тегеран, то контур новой дипломатии будет окончательно очерчен: не через права человека, а через контроль над территорией и ресурсами.

В таком раскладе, Афганистан рискует стать первым официально признанным государством XXI века, в котором женщин нет ни в школах, ни на улицах, ни в законах. Признание России — это не просто дипломатический жест. Это сигнал, что в мире больше не существует универсальной границы, за которой режим автоматически теряет лицо. Теперь её можно стереть, если выгодно.

На этом фоне роль ООН, и так уже давно де-факто являющегося театром абсурда, о чем писал автор, с признанием режима, построенного на тотальной дискриминации и насилии, становится еще более сюрреалистичной, подкинув свежую лакмусовую бумажку новых приоритетов международной политики.